Ты можешь быть крутым каратистом, боксером, снайпером, сапером, но если в тылу противника разведгруппа не сможет из-за тебя выполнять задачи и идти дальше, тебя, как помеху, «зачистят». А если другой станет обузой – ты его «зачистишь». Это – суровые будни армейского спецназа, сынок!
Поэтому, чтобы ты был героем, а не посмешищем, чьи останки потом перемешают с навозом кротов и ежиков, запоминай.
Не суй в рот, что попало!
Есть категория дебилов, которые постоянно хотят «жрать», и поэтому они тащат в рот все, лишь бы набить свою утробу: ягоды, травинки, ветки, грибы, какашки лосей, думая, что это орехи. А потом они падают, как подкошенные, не в бою, а из-за заворота кишок или тяжелого отравления, и разведгруппа, вместо того, чтобы бегом преодолевать расстояния до объекта и уходить от преследователей, должна нести на себе это гадящее и смердящее «тело». А если группу в боевой обстановке преследуют заградетитегомать отряды с собаками, то такого «засранца» оставляют в прикрытии и обязательно выдают ему «последний патрон». Или привязывают гадюку в тубусе к карабинам, чтобы чувак, наверняка, отстреливался до последнего патрона и не сдался в плен живьем.
Поэтому в спецназе существует железное правило: Первая ложка – командиру! Именно поэтому, чтобы никто не траванулся, а не потому, что командир боится, что ему не достанется жрачки.
Никогда не бывает так, что эвакуировать из тылов тебя будут ровно, как говорят отдельные штабные ослы – «в семнадцать нуль, нуль». Летчики редко «любят» забирать разведчиков из самой «задницы» противника. Им всегда что-то мешает для этого: голубое небо слепит глаза, легкая дымка у земли, зеленая подстриженная травка, хорошая погода – все, абсолютно все мешает бравым летунам. И раз «вертушки» не пришли, значит разведгруппе еще несколько дней – неделю добираться своим ходом до своих. А сухпаек разведчики берут максимум на трое суток, а все остальное забивают гранатами и патронами…
Поэтому с провизией у разведчиков всегда напряги, часто приходится переходить на подножный корм. Но только командир может определить «съедобно – не съедобно» и дать команду «будем ЭТО есть – или не будем».
Нет, командир тоже все первым не пробует и дрянь всякую в рот не тащит. А то было бы только так: «Товарыщу командыр, а отведайте вот этого жука! Можно его кушать, чи нет?» Потому что командиру уж точно нельзя отравиться: задачу группы и все коды-шифры знает лишь он один.
Поэтому, если приносит боец, что-нибудь «на пробу», то он же это и ест. А если кто-то приносит «попробовать», а потом оказывается, что «пошутить хотел», то командир передергивает затвор пистолета и «шутник» добровольно-принудительно все сам и съедает, а командир засекает 42 минуты. И если через это время с «дегустатором» ничего не происходит, то из остальных «подножных продуктов» делается суп с лесными травами и кореньями (одуванчик, цикорий, листья кермек гмелины и т.д.).
Береги ноги!
Сбитые в кровь ноги, волдыри, кровавые мозоли – вот самое западло для разведчика…
Когда показывают в фильмишках, как военные, образно говоря, полдня передвигаются по пояс в воде, потом полдня по болоту, а потом, не обсыхая и не высушив обувь, еще всю ночь бегут километров 100, меня всегда тошнит от таких лживых сцен. Потому что сырые ноги – это сначала волдыри, потом мозоли до мяса, а затем – гной и кости.
Слабые духом разгильдяи начинают от боли плакать и садятся на землю, отказываясь сделать кровавыми ногами еще хотя бы один шаг… На войне никто таких плакс не уговаривает и не призывает к служению родине. Специальный человек достает АКМС с ПБС и через обтюратор делает свое дело. После этого группа, не отягощенная нытиком со стертыми ногами, совершает марш-броски на сотни километров и взрывает мосты и ракетные базы.
Поэтому уходить «на работу» в тылы врага, нужно только в старой, привычной, разношенной обуви (но не рваной!), которая уже приобрела форму твоей ноги.
В сапогах и ботинках нужно носить только портянки! Потому что во время ходьбы они «сбиваются» и заполняют материей все свободные места и складки внутри обуви, в результате чего нога сидит в ботинке (сапоге) комфортно и как влитая. К тому же, если на стопе портянка намокнет от ходьбы по росе или по дождю, то портянку можно размотать и намотать сухой стороной (та, которая была намотана на голень). Потом сырая часть портянки, которая теперь будет намотана на голень, быстро высыхает при ходьбе. И вообще портянки сушатся моментально, если их просто разложить на солнце или вблизи костра.
В казармах воняют не портянки, а вонючие носки, которые не меняются и не стираются самими военными месяцами!
Вонючие носки в сапогах или ботинках моментально протираются, не высыхают и приносят очень много неудобств при длительной ходьбе. Это из-за грязных носков любая невинная царапина сразу раздувается до гнойных незаживающих ран. Носки нельзя носить в сапогах и военных ботинках. Но нужно носить в кроссовках или кедах, которые всегда должны быть у разведчика в качестве запасной обуви. Здесь портянки вместо носков будут уже, как корове пятая нога, потому что будут постоянно разматываться, болтаться и мешать при ходьбе.
Поэтому в рюкзаке разведчика всегда должна быть запасная обувь. Запасные сухие носки и портянки должны быть с любовью упакованы в непромокаемый пакет. Как только на марше почувствовал дискомфорт в ногах, сразу же на место потертости наложи вату и заклей все пластырем. Нормальным пластырем в катушках, а не тонюсеньким бактерицидным! Протыкать мозоли запрещено! При любой возможности, на длительных привалах – ногу подсушивать на солнце! Потом снова смазать густо зеленкой или йодом и опять все заклеить ватой и пластырем.
Береги ноги на маршах, сынок. Не будь «чадушкой» и не жри, что ни попадя. И тогда не отведает никогда твоя голова удара откидным прикладом АКМСН с ПБС и НСПУ с тыльной накладкой!