Те, кто далек от армии, и тем более – от военных действий, для кого при слове «война» возникают ассоциации – бой барабанов, блеск касок и погон на солнце, развевающиеся знамена, строй, с примкнутыми штыками и т.д. – считают, что, чем больше медалей навешано на человеке, тем он круче. Отнюдь!
Киркоров, Басков, Моисеев и прочая шоубратия – кавалеры красивых орденов, государственных наград, Табуреткин – Герой России… У кого язык повернется назвать их крутыми парнями?
Но я устал уже от лжи про «россия встает с колен», не интересуюсь политической жизнью, не смотрю новости, живу на маленькую военную пенсию, плюс получаю, как ветеран, ежемесячную «бешеную» дотацию – 2 700 рублей, которая позволяет мне постоянно ездить на курорты в санатории, покупать дорогие лекарства.
Поэтому я просто хочу рассказать о том, как награждают в боевых условиях: почему одна сволота, не бывавшая даже в зоне БД, брякает сейчас пятью орденами Мужества, а бывший солдатик-пулеметчик, прикрывавший отход группы с перебитыми ногами, награжден лишь Медалью Суворова (слышали о такой?) и хоть ты тресни, хоть забросай бумагами все МО – ордена ему никогда не получить! Для «умников» сразу поясню, что пулеметчик прикрывал нас, пока мы грузили «двухсотых» и «трехсотых» в вертушку, а Вову мы загружали последним.
За первую Чечню очень много Героев России, орденоносцев среди десантников и морпехов. Молодцы отцы-командиры: «металла» не жалели!
А вот у нас в спецназе ГРУ, если и есть Герои России, то – единицы и то, наверное, только «посмертно»… Зато руковоДятлов с нами было и контролирующих, аж по десять штабных кунгов! Эти «контролеры» все с двумя-тремя орденами уехали, хотя ни одна Б. из них дальше периметра группировки не выходила.
Лет несколько назад попал я на какое-то торжественное мероприятие к морпехам. А там командир – полковник, Герой России, его заместитель – полковник, Герой России, ветераны подразделения – Герои. Ну, там тосты, все дела, военные песни. А я на командира смотрю – лицо знакомое. Ну, думаю, по телику, наверное, его видел. И вот на одном из перекуров он сам подошел ко мне и спросил:
— А ты меня не помнишь? Ты же в 95-м, в Грозном воевал? В спецназе?
Ну, я так немного опешил: страна знает своих героев, где же это я так «светанулся»?
— Да, — говорю, — было дело… Извините, не помню вас… Мы много тогда с разными морпехами и десантниками работали.
Когда мы в Чечению вошли, тупорылые генералы из группировки обрадовались: О, спецназ приехал, пойдете дома штурмовать! Те прихлебатели-кураторы, которые из ГРУ с нами приехали, языки себе в попец засунули и промолчали. А должны были грудями своими встать и сказать: Да, спецназ, но предназначен он лишь для диверсий и глубинной разведки, мы не знаем, как вести бой в городе, и нет у нас для этого ни приданных сил, ни средств!
Это тоже самое, что летчика с истребителя пересадить на вертолет: разобьется же без переучки. Но для тупых генералов все же иначе: ЛЕТЧИК, значит должен уметь летать даже на кастрюле!
Бой в городе – это очень сложная тема и проводится большими силами, при поддержке бронетехники, артиллерии. Стреляет, например, вражеский снайпер из окна дома — сразу вызывают артиллерию или хреначат дом из танков, пока снайперская рожа не сгинет под грудой плит и кирпичей. Потом войска идут дальше. Бойцы прикрывают бронетехнику, чтобы ее не подбили, а бронетехника помогает бойцам.
А у нас в спецназе техники не было никогда! Пригнали нам БТРы в Моздок, так я, офицер, два часа искал люк у бронетранспортера в башне, думал, что мне бракованную технику подсунули… Мы, армейские спецназеры, передвигаемся только на своих двоих, и стреляем, и взрываем только тем, что несем на себе. Все! А тут, здрасьте вам – идите дома штурмуйте, раз вы спецназ…
Спасибо нашим афганцам, офицерам из пехотных училищ, которые показали нам, как в БТРы садиться, КПВТ заряжать, научили, как вести бой в городе…
Отработали мы все за сутки, более-менее разработали тактику и понеслась! Каждый день: сначала на штурм домов и зданий шли мы, спецназеры, группами по пять человек, за нами — морпехи или десантники, или пехота, а за ними – местное население с сумками-тележками и мародеры.
Вот тогда, оказывается, мы с этим морпехом и работали сутки. Он в то время командиром роты был. Нас постоянно тогда кому-нибудь придавали в помощь для зачисток, поэтому я мало кого запомнил. Морпехов потом за взятие города командование флота хорошо поощрило наградами и званиями.
Я не в коем разе не хочу сказать, что на наших «костях» морпехи и десантники получали награды. Нас не было в Чечении ни в декабре, ни в январе. Низкий поклон всем нашим военным, которых в новогоднюю ночь подставили генералы по приказу из кремля…
Тварям, развязавшим войну, нужны были тысячи солдатских трупов, нужна была деморализация армии. Поэтому, нгапример, в 94-м в «морпехи» срочно набирали молодых матросов, кочегаров с кораблей… Многие из ребятишек даже автомат никогда в руках не держали, а их с корабля — в пехоту и на фронт. Никаких стрельб даже не успевали проводить, никакого боевого слаживания! Командиры взводов, порой, даже не знали фамилий своих подчиненных. Не успевали запоминать.
Помню, стоят «морпехи» — маленькие, грязные перепуганные солдатики… Почему-то в голубеньких шапочках: может подшлемники, а может сами из «трипера» армейского сшили. А мы себе из теплых портянок шили шапочки. Обалдеть! Обеспечение спецназа ГРУ – самодельные шапки из теплых портянок и резиновые сапоги, вместо берцевых ботинок… Так и жили! Нас же кремль всех на мясо гнал, специально, чтобы срубить бабла.
Но погибали маленькие морпехи в Грозном с Честью не за предавшую их родину, не за целостность государства, а за морской тельник и Андреевский Флаг.