Среди военнослужащих по призыву есть поступки и деяния, которые считаются «зап@длом». «Зап@дло» — зэковский термин, но тюремная «романтика» здесь не причем. Просто в армии тоже есть очень многие вещи, которые считаются аморальными и, если кого-то ловят на таких проступках, то такой солдатик до конца его службы переводится в разряд «чмошников», и такого чм@рить могут даже самые молодые солдатики.
Самое главное «зап@дло» это — «крысятничество» (воровство).
«Крыса» встает ночью и начинает обшаривать карманы своих товарищей. Мы уже писали про воровство в армии и, в принципе, многие военные, наученные горьким опытом, предпочитают ценные вещи хранить под подушкой, а деньги сейчас всем переводят на карточки. Но все равно «крыса» каждый раз идет за добычей и что-то ценное, но ворует. Примечательно, что в то же время ничего крамольного военные не видят в том, если какой-нибудь ухарь залезет или вскроет канцелярию и стыбрит, например, фуражку у ротного или портупею у прапора на дембель.
Такой поступок вызовет у всей роты только одобрение и «ха-ха», а легенды о таком «дерзком дембеле» будут приукрашиваться и бережно передаваться от призыва к призыву. Но! Воровать! У своих товарищей – это самый страшный проступок. И пойманную «крысу» очень жестко. По любому, вору в коллективе, который ему раньше доверял, больше не жить. Поэтому пойманного на воровстве солдата, командиры, чтобы не случилось ЧП, предпочитают тут же перевести служить в другую часть и лучше всего – в другой город.
Позором считается, когда военный покупает что-нибудь в магазине или буфете, прячет это, а потом ест ночью под одеялом втихаря от товарищей. Да ладно, если под одеялом: над таким посмеются, почм@рят и забудут. Но такие «тихушники» встают ночью, якобы, в туалет, а сами закрываются в кабинке и начинают там жевать, сидя на толчке. Вот такая «тихая жрачка» в туалете считается страшным «зап@длом». И пойманного за таким «ужином» тоже жестко наказывают: его «крысиную жрачку» бросают в ведро и заставляют «жрать» уже при всех…
«Зап@длом» считается и когда ты «косишь» от военной службы. Отдельные деятели предпочитают лечь в госпиталь и там кантоваться как можно дольше. Ну, таких «косарей» стараются отсекать на ранней стадии еще в санчасти, когда солдатик приходит и имитирует то боли в животе, то боли в ноге, то в ж… У военных врачей глаз наметан и они просто разламывают таким таблетку на две части и дают: одну половину – от живота, вторую – от головы.
Но если солдат целенаправленно решил залечь в госпиталь, то он начинает заниматься «членовредительством». Способы членовредительства не называем, но солдатики искусственно делают себе гангрену на ногах, калечат пальцы рук и ног, язву желудка, обморожения и т.д. Их кладут в госпиталь, вылечивают, а потом они рассказывают «страшные истории» про то, как их, якобы, избивали дембеля и теперь они боятся возвращаться в казарму, или другие сказки. А военврачам в госпиталях тоже всегда нужны или рабочие руки на дачах, или в госпитале надо ремонт делать, и они оставляют «косарей» в госпитале с новым диагнозом. Потом, конечно же, перед дембелем, такой «косарь» появляется в казарме с отожранной лоснящейся физиономией, типа, здравствуйте, братья по призыву! Но теперь его призыв, который не косил, а стойко переносил все тяготы и лишения армейской службы, пока тот отлеживался в госпиталях, начинает чм@рить его даже при молодых солдатах и устраивает ему по ночам «краткий курс молодого бойца». И за оставшийся месяц до дембеля такому «косарю-чмошнику» порой очень несладко живется: он ходит во все «грязные» наряды, он – вечный уборщик, его гоняют вместе с молодыми солдатиками, и те тоже начинают его прессовать.