Армейские байки, будни в армии и армейский юмор
На войне в первую очередь погибают тупые люди, которым, например, сто раз говоришь: «Не высовывай свою бошку, противник – он ведь тоже не дурак!», а оно все равно высунет «посмотреть».
По пьяни много народу погибает, при этом не только сами алкаши, но и те «свои», которых пьянь перестреляла, повзрывала… Это отдельная тема про боевые и дурные потери.
Вот как на войну ехать, так – нет никого из штабных и тыловых! Я имею ввиду «на войну», это когда – в окопах сидишь с бойцами, один сухпай с ними ешь, одну сигаретку на пятерых раскуриваешь, в атаки их поднимаешь и все такое. А не на ту «паркетную войнушку», на которую вся шобла штабная и тыловая привыкла ездить.
Ведь сугубо штатская личность как себе войну представляет? Крики «Ура!», блеск штыков, развевающиеся знамена, и главное, все – от последнего солдата, до генерала – идут плечом к плечу в едином строю!…
В тот раз на учения я шел командиром отряда из четырех разведгрупп. Звучит, конечно, громко: Отряд! Командир! Но в спецназе так: если больше одной разведгруппы, значит – ОТРЯД, кто старший по званию – тот и командир! А там до лампочки, может по два человека в группе, или по три.
Но в этот раз отряд был «солидным: четыре группы по 20 человек, Ми-8 для каждой группы и даже два «крокодила» Ми-24 для прикрытия с воздуха.
Назначили меня «кильмандыром» внезапно: штабная крыса, которую назначили старшим, обожралась зеленых яблок и все утро плотно просидела на очке, а теперь с зеленой рожей была направлена в санчасть.
Когда десантник отделяется от летательного аппарата (самолет, вертолет, воздушный шар и т.д., далее — ЛА), ему необходимо отлететь от ЛА на некоторое расстояние, чтобы раскрывающийся парашют не зацепился за болты на самолете, шасси, дверную ручку. Таких прецедентов – куча, когда трусливое чудо со страху дергает кольцо и раскрывает парашют чуть ли не в самом самолете.
Поэтому на земле, раз в неделю, если нет прыжков с парашютом, и перед каждым прыжком — ОБЯЗАТЕЛЬНО, десантников учат, до автоматизма, группироваться при свободном падении и выдергивать кольцо раскрытия парашюта только через 3 секунды.
Читать далее «Почему десантники нарушают приказы и инструкции»
От командования «личняком» (личный состав взвода, роты) бегут многие, т.н. «офицеры»: 90% штабной «братии» – неудачники, которых солдаты-срочники посылали куда подальше.
А меня, например, всегда «пугала» штабная работа с перекладыванием бумажек и постоянной заточкой карандашиков (компы только-только появлялись тогда в войсках): мне подавай лес, стрельбища, учения, полигоны МПД, марш-броски. Поэтому 20 часов в сутки я был с моим личным составом, с моими разведчиками, солдатами срочной службы.
Все было… Приходилось, порой, и ругаться, и смеяться, и даже драться, отстаивая свою правоту и Честь Офицера. Нет, я не сразу стал крутым командиром-рэксом спецназа. Спасибо моим командирам, которые поставили в строй «как надо» меня, лейтенанта, и научили грамотно «рулить» срочниками.
Читать далее «Роль бабушки в воспитании железного характера будущего спецназовца»
Многие головы ошибочно думают: дали бы мне вагон патронов, уж я бы научился метко стрелять! Полная глупость!
Во-первых, никто тебе вагон не даст, потому что в армии стреляют не по принципу «давай что ли сегодня туда стрЕльнем, а завтра туды будем стрелять», а выполняют конкретные упражнения для каждого вида оружия.
Читать далее «Стрельба «в сухую». Что это такое? Будни в армии»
Есть такие шутливые «законы разведки». Например: «Ночью, как правило, темнее, чем днем», или «Зимой, как правило, холоднее, чем летом». Так разведчики шутят над очевидными вещами.
И как бы это не было очевидным, но все-таки я хочу сказать и о том, что: самое противное – воевать зимой.
Конечно же, если на нас нападут негритосы, то ясное дело, что в ближайшие +10 по Цельсию, они «взмэрзнут, як цуцыки» и сразу же сдадутся в плен. И на этом кончится война.
Читать далее «Армейский спецназ в зимних условиях. Армейские истории»
«Афганский синдром», «чеченский синдром», теперь, наверное, будет и «сирийский синдром»…
Я всегда говорил, что нет никаких синдромов. Что все эти «военные синдромы» придуманы, в основном, лжеветеранами и тыловыми крысами, чтобы оправдать свои дурные привычки: алкоголизм, наркоманию, врожденную психопатию. А теперь корочки «ветерана» дают этим алкашам, наркоманам и психам, по их единоличному мнению, «право» жрать спиртное в три горла, колоться и третировать родных и близких…
И жизнь окружающих превращается в ад! Потому что родные и близкие, у которых есть такой родственничек-«ветеран», искренне считают, что тот повредил психику во время военных действий и видел что-то такое ужасное-преужасное, страшное-престрашное. Но на поверку оказывается, что самое страшное для такого «ветерана» было или подгоревшая каша, потому что был он поваром и получал пендаля от вечно пьяного прапора, или собственные обгаженные от страха кальсоны, когда ему приснилось, что его берут на боевой выход.
Читать далее ««Афганский синдром», «чеченский синдром» — выдумки?»
Тема ряженых атаманов и генералов не перестает меня веселить.
Служил у нас один прапорюга. Не «товарищ прапорщик», а именно – прапорюга: вороватый, толстый, вечно полупьяный чел. Командовал он складом унитазов, труб, сливных бачков и т.д. Ну, конечно же, на всех спецназовских праздниках прапорыла стоял с суровым лицом, как будто знал что-то неведомое и суровое, и пережил восемьдесят пять или восемьдесят шесть войн.
Злые языки поговаривали, что прапорюга любил рассказывать, как в каком-то ущелье он один и с пулеметом тыщу «духов» сдерживал… Но такая история прокатывала среди школьников младших классов, а бывшие афганцы за подобные «сказки» всегда били ему морду. Потому что прапорюга никогда не был в Афганистане, да и на других войнах тоже. Так всю жизнь унитазами на складе и прокомандовал.
Был у нас во взводе один парнишка, который лучше всех стрелял со всех видов оружия: хоть с пистолета, хоть с автомата, хоть из СВД. На все соревнования по стрельбе его от роты выставляли, даже на какие-то окружные соревнования он успел съездить.
Но был тогда в армии такой заумный деревянный чемоданчик КЯ-83. Расшифровывался он как – командирский ящик образца 1983 года. Брали его всегда с собой на стрельбище, да и так в казарме частенько им занимались перед стрельбой.