Есть в армии такое грозное слово – залет. Неофициальное слово. Но если командир растянуто произносит: «Это залее-ооот, военный! Это тако-ооой залет!», да еще присвистнет – пиши, пропало. Возмездие что-то там нарушившего, настигнет обязательно. А самый суровый «залет», это когда говорят – «залет на все ВДВ!». Но почему-то про «вэдэвэшный залет» говорят и пехотинцы, и артиллеристы, и даже неслужившие.
«Залет» — это крупное нарушение воинской дисциплины, положений устава, которое обязательно влечет за собой воспитательные меры к «залетевшему», «залетчику» или «встрявшему конкретно».
Чаще всего «залеты» отрабатываются нарядами вне очереди. Наряды – любые по части, кроме караула.
Чтобы «залетчик» быстрее исправлялся или на всю жизнь запомнил, что так нарушать дисциплину нельзя, отцы-командиры могут его запустить на «орбиту». «Орбита» — это когда ты стоишь в наряде весь вечер и всю ночь, убираешь добросовестно свою территорию, а утром, когда дневальному пора ложиться спать на два часа, тебя командиры под любым предлогом снимают с наряда, не дают спать до вечера (отправляют на занятия, или на работы), а вечером ты уже заступаешь «на тумбочку» снова. И будешь на «орбите» пока… Моя первая орбита закончилась на 4-е сутки, когда я или потерял сознание на секунду-другую, или уснул крепко, стоя, после чего упал плашмя, с высоты 189 см, лбом об центральный бетонный пол. Когда ко мне подбежали встревоженные товарищи, я сладко спал с огромными расплывающимися фингалами под глазами.
Потом, на следующих «орбитах» я понял, что, если даже я буду драить полы своей зубной щеткой, чтобы отцы-командиры отметили мою ретивость и добросовестность, они все равно найдут способ до меня докопаться, потому что смысл «орбиты» сломать волю человека – а тут уж им от меня – фиги!
Поняв принцип «орбиты», я, попадая «в колесо», уже не драил свои помещения, а слегка поплескивал водичкой в коридорах, создавая видимость только что вымытого пола. Освободившееся время я использовал на сон и спал под шинелями, в сушилке, или, когда офицеры уходили на обед – даже в их канцелярии. И еще я перезнакомился со всеми поварихами и раздатчицами в столовке, рассказал им жалостливую историю о преследовании меня командирами. И наревевшись, потом бабы маши и тети Оли всегда оставляли «бедному исхудавшему» пару бачков с котлетами, противень жареной рыбки)))
Тогда я стал загадкой для командиров: военный не слезает с «орбиты», а все равно жиреет и хорошеет, подлец эдакий.
Нет, я не был против воинской дисциплины и не входил в число «отрицал» воинских уставов. Просто как-то начал службу неудачно и весь первый год так на мне этот ярлык «вечного залетчика» и висел. Все уже и не упомнить, помню только, что на мне постоянно висело сразу 4-5 нарядов вне очереди и ротные писари, чертившие графики дежурств, где шел учет нарядов, заранее оставляли напротив моей фамилии сразу две строки.
Ну, как назвать «залетом» мои первых три наряда вне очереди, когда в часть ко мне приехала мать. Она приехала не из соседней деревни и даже не из соседнего города. Она проехала и пролетела полстраны, чтобы увидеться, поддержать морально. Денег у нас с ней всегда было мало и я знал, ЧТО для нее стоит эта поездка. Мы сидели как раз на политинформации, когда я узнал, что приехала мать. Подошел, как положено, к комсомольцу батальона, лейтенанту. Объяснил ситуацию. Еще подумал, что комсорг, как в кино про армию, скажет: «Сынок, мать – это святое! Иди, успокой старушку!» Но вместо этого, этот жирный очкарик начал ныть, что сегодня мамаша приехала, завтра – папаша, потом – дед с бабкой, а он всех должен отпускать? И дал мне, гад, 15 минут времени на общение с матерью. Так до КПП только надо было 10 минут идти. Естественно, я опоздал на полчаса. Мать все время ревела и совала мне какие-то дешевые карамельки, а я тоже не мог говорить, потому что сердце разрывалось.
И когда я пришел в казарму, командиры приписали мне самоволку, пререкания с комсомольцем батальона, и что по мне дисбат плачет… дали первые три наряда вне очереди. И вот с этого момента как-то так всегда получалось, что заканчивались у меня все наряды вне очереди, я собирался становиться самым дисциплинированным воином на свете, но обязательно что-то шло не так. Потом начались стрельбы, учения. Я неплохо стрелял, отлично бегал, ориентировался по карте. И постепенно из «залетчиков» перешел в разряд «шарящих», стал сержантом. Через год командир роты уже написал мой матери благодарственное письмо и все такое. Полоса «залетов» закончилась. Но это – уже другая история…